Дождь глухо барабанил по стеклам, в ванной плавала крупная рыбешка, а я стоял и просто мыл ноги. Что она здесь делает? Потрогал ногой — живая, хм, странно. Пришел V, сказал: давай помогу, стало жутко неловко, но в тоже время неимоверно приятно, ощущенния такие были только, наверное, у тернового умника. V омывал мне ноги...
Мы стояли на перекрестке двух, некогда оживленных, улиц города, который так и не стал мне родным.
Неизвесные люди, маски, взрывы, стрельба. Тяжелая техника иностранных миротворческих миссий.... NATO | KFOR | UN
Страха нет.
Техника идет слаженной колонной из центра на окраину.
Замыкает процессию десяток тракторов, с прицепами. В них горой навалены уже успевшие посинеть трупы.
Пустая улица, как то странно ярко освещена, как на столь глубокое ночное время.
Неожиданно вылетевший из-за угла троллейбус, несется со скоростью, сопоставимой со скоростью, хорошего пяти литрового авто.
Странное выражение лиц пассажиров, просто ступор и пустые глаза.
Мы успеваем ( вместе с V ) заскочить в него до того как закроются двери, и он опять сорвется с места.
Уже затекшими пльцами держась за поручень, я понял, почему он рванул так быстро с несвойственной для него скоростью.
За нами бежала обезумевшая толпа, задние ряды которой неумолимо и безжалосно чем-то истреблялись.
Толпа искала спасения в нас, в нашем, еще советских годов троллейбусе.
Тщетно.
Резкий поворот, взрыв, раскуроченные внутренности рогатого транспорта в перемешку с тем, что раньше носило гордое имя — люди.
Милитари с автоматами, свет в лицо, и чувство наростающего отчаяния.
V нигде не виден.
Странные документы. Странный алфавит. Ясно одно, они дают мне право жить.....
P.S. V я же не видел два года, хотя очень был бы рад. Обстоятельства самое большое зло мира.
А утро меня встретило неприяно холодной от пота постелью. Успокойся — это сон, просто еще один сон